Христианство и социализм. Священномученик Иоанн Восторгов

В78 Священномученик Иоанн Восторгов. Христианство и социализм. — М.: Общество развития русского исто­рического просвещения «Двуглавый орёл»; Издатель­ство М.Б. Смолина (ФИВ), 2019. — 160 с.

ISBN 978-5-91862-059-5

Священномученик Иоанн Восторгов (1864—1918) все­российски известный миссионер. Св. Праведный Иоанн Кронштадтский говорил о нём, что «это дивный чело­век, обладающий необыкновенным красноречием, что это Златоуст». Сразу же после объявления советской властью Красного террора, протоиерей Иоанн Восторгов в составе большой группы русских людей был расстрелян больше­виками в Москве. Его работа «Христианство и социализм» посвящена православной критике социалистической уто­пии. Утопии, повторяющей древние попытки создать че­ловеческое счастье и устройство человеческой жизни вне Бога и Христа. Для священномученика Иоанна Восторго- ва социализм был новым повторением страшной истории построения Вавилонской башни.

Работа будет интересна для всех интересующихся бо­гословием, политологией и историей нашего Отечества.

Фрагмент

Мы намеренно очень долго и подробно остановились на отношениях социализма к ре­лигии и христианству. Главные представители социализма, как мы видели, нескрываемо заяв­ляют о том, что, прежде всего, они желают сде­лать движение народных масс атеистическим. Так как учение, претендующее обновить и пе­ресоздать всю жизнь людей, по необходимости, должно быть связным, стройным и последова­тельным, то из указанных отношений социа­лизма к религии и христианству, как из зерна, вытекают и все прочие стороны этого учения — всё мировоззрение социализма и самые спосо­бы его воздействия на жизнь людей.

Первый вопрос, после отрицания религии, есть вопрос о духовном мире в человеке, о душе и её бессмертии. Есть ли что-либо по смерти? Есть ли жизнь после могилы? Всякому ясно, что тот или иной ответ на вопросы о бессмертии да­леко небезразличен для жизни и её устройства.

Мы знаем, как на эти вопросы везде и всег­да отвечало общечеловеческое сознание. Всегда и везде люди верили, что, кроме телесного, в че­ловеке есть начало духовное, что именно душа человека вступает в религиозный союз с Богом, что душа человеческая бессмертна.

Я сейчас говорю; вы меня слушаете, по­нимаете мою мысль, делаете её своею. Какой процесс происходит? Ясно, что не телесный, а какой-то иной. Ясно, что и самая мысль — яв­ление не телесное: её нельзя взвесить, изме­рить в длину и ширину. Это — процесс духов­ный. А дух не разлагается, следовательно, не умирает: он бессмертен. Так разумом человек приходит к признанию души и её бессмертия, её особых духовных запросов. И всегда человек дорожил своей душой, дорожил правом вечной жизни духа и к ней стремился. Известный пу­тешественник Ливингстон, которому удалось пройти почти все страны, объехать все моря, говорит нам о такой именно вере, свойствен­ной даже самым диким народам: «С этою ве­рою негр находит себе защиту от врагов; с нею он бесстрашно пускается на гнилой доске в от­крытое море, уходит в глубину лесов, вступает в неравный бой с тигром и, возвращаясь, ложится под открытым небом. А когда он испускает дух в когтях зверя, он поднимает взор свой к небу, ища там примирения».

То, что древнему человеку и язычнику пред­носилось только как тёмное предчувствие, хри­стианство указало ясно и определённо. Выше всего ставит Евангелие заботу о душе. Не бой­тесь убивающих тело, души же не могущих уби­та... Не только удовлетворение всех жизненных телесных потребностей и распределение земных благ между всеми людьми поровну не даст чело­веку счастья, но и обладание всем миром, всеми его сокровищами, полное господство над все­ленной не принесёт человеку удовлетворения, если его приходится покупать ценой погибели души. Да и не может мир удовлетворить запро­сам духа; они выше мира, они идут в бесконеч­ность. При сытости тела может тосковать душа, и это состояние заставило древнего мудреца — царя, владевшего всеми сокровищами мира, сказать: «всё суета и томление духа» (Еккл.2:11).